«Вдруг тигр меня схватит и уволокет?»  Путин взялся защищать тигров на Дальнем Востоке, но что-то пошло не так, и теперь защиты просят люди

С начала зимы на юге Хабаровского края в села приходят голодные тигры, которые не могут найти пропитание в тайге. Люди сталкиваются с хищниками на улицах, тигры давят во дворах собак и скот. Обстановка накаляется, и в некоторых селах школьников даже перевели на дистанционное обучение. Тигров, которые выходят к людям, инспекторы обездвиживают и отвозят подальше от населенных пунктов. Но те же звери снова придут в села — у них нет другого выбора. В лесах продолжаются масштабные рубки, и истерзанная ими тайга уже не способна прокормить зверей. 

В сентябре 2022 года на Международном форуме по сохранению тигра во Владивостоке Путин похвалил условия жизни краснокнижных хищников в России. А уже в феврале жители некоторых сел написали президенту письмо, в котором попросили защитить их от голодных зверей: «Еды-то для тигра нет! И не за горами день, когда единственной пищей для тигра останется человек». 

Журналистка Ирина Кравцова съездила в Хабаровский край и рассказывает о нарастающем конфликте тигров и людей.

Глава 1. «Такое возможно только в России»

Метеоролог из таежного села Бичевая Хабаровского края, 52-летняя Светлана Полякова по утрам любит спать до последнего, хоть из-за этого ей потом и приходится вскакивать с кровати и спешно собираться на работу. Ее рабочий день начинается в 8:30.

9 декабря 2022 года она проснулась в восемь утра. Впопыхах оделась, на бегу съела печенье, запив чаем, вынырнула из натопленной избы на 25-градусный мороз и пошла по скрипучему снегу на работу.

Шагая по улице Гоголя, Светлана дошла до перекрестка — и столкнулась с тигром. Как позже выяснили охотоведы, это была самка. «В первые секунды было ощущение нереальности, — вспоминает она. — Я уже тридцать лет хожу на работу одним и тем же маршрутом, и вдруг на пути тигр». Светлана и тигрица уставились друг на друга, обе — ошарашенные этой встречей. В голове Поляковой пронеслась мысль: «Вот это да-а, какой же ты, оказывается, красивый!» На улице, кроме них двоих, не было ни души. Тигрица сделала выпад и рыкнула на Светлану, у нее из пасти пошел пар, а женщина прошептала первое, что пришло на ум: «Иегова, помоги. Иегова, помоги». После этого тигрица оглянулась по сторонам и рванула через дорогу вглубь села.

Придя в себя, Полякова бросилась фотографировать тигриные следы на снегу, потому что боялась: никто не поверит, что она встретилась с хищницей и та не оставила на ней ни царапины. Об этом Светлана волновалась зря. Так вышло, что встреча произошла рядом с двором соседей, у которых на доме были камеры. Одна из них засняла момент, когда тигрица пробежала мимо Поляковой.

Сфотографировав следы, Светлана записала голосовое сообщение в сельский чат в вотсапе, чтобы предупредить соседей: «Иду сейчас на работу, на перекрестке прямо лицом к лицу столкнулась с тигром. Он через забор побежал на Пятую улицу». После этого в селе объявили комендантский час, женщины с детьми заперлись по домам, а местные охотники вместе с прибывшими инспекторами из охотнадзора на машинах выгоняли хищницу прочь. Испуганная тигрица то притаивалась, прижимаясь к земле, как самая обычная кошка, то металась по улицам. Случайно сорвала сетку и поломала часть забора возле одного дома. Глава села Ирина Самодурова тогда строго сказала местному телевидению, что «животное, конечно, красивое, грациозное, всех восхитило, но безопасность людей в первую очередь». Тигрица, впрочем, вернулась в село на следующий же день и загрызла собаку одного из жителей Бичевой.

После встречи с тигрицей Светлана все же дошла до работы и весь день выполняла там свои обязанности. Полякова работает на метеостанции старшим техником. Она снимает показания специальных приборов, смотрит на небо, фиксирует визуальные наблюдения и делает отчеты. На основе таких данных из разных районов края в Хабаровске потом делают долгосрочные прогнозы погоды.

Светлана с мужем Евгением живут в маленьком деревянном доме, поделенном на две семьи. В былые годы Поляков работал радистом на той же метеостанции, что и Светлана, там они и познакомились. Евгений передавал таежным станциям сообщения, а потом морзянка умерла, и теперь он работает там сторожем. «Сейчас же во-он че: вотсап, телеграм», — добродушно расстраивается он.

Рядом с крыльцом Поляковых растет береза высотой с три их дома. На хрупкой крыше жилища установлена массивная телевизионная тарелка. Дощатый пол в доме выкрашен в коричневый цвет. В печи потрескивают дрова. Евгений помешивает их кочергой и наружу вырываются искры. В трехлитровой банке на кухонном столе зреет чайный гриб.

Гостиная Поляковых обставлена простой, повидавшей виды мебелью — диван, стол, сервант — и посреди этого большой плазменный телевизор. Относительно размера комнаты он выглядит огромным. Включен телеканал «Россия», идет программа «Вести». Между разговорами на кухне Евгений то и дело заглядывает в комнату, чтобы услышать, о чем там говорят, и не пропустить ничего важного. Этот телевизор занимает большое место не только в доме, но и в жизни своих хозяев. Село Бичевая, в котором живут Поляковы, находится посреди тайги, в ста тридцати километрах от Хабаровска. В город супруги выбираются раз в год, а то и реже: именно из телевизора они узнают обо всем, что происходит в мире.

Едва я успела переступить порог дома Поляковых, Евгений угостил меня колодезной водой, а Светлана восторженно побежала одеваться, чтобы показать место, где произошла ее встреча со зверем.

По пути Светлана в лицах показывает, как все было: как посмотрела она, какой взгляд был у тигрицы, как хищница рыкнула и как округлились в этот момент ее собственные глаза. Говорит, после того как рассказала местным журналистам о том, что Иегова спас ее от тигра, «это ободрило народ Бога по всему миру», и ей отовсюду стали писать «братья и сестры».

Их восхитило, что Полякова поблагодарила за спасение именно Иегову, а не счастливый случай. По пути она включает эти аудиосообщения. В одном из них женщина с сильным иностранным акцентом на русском языке говорит: «Дорогая моя Светла-а-аночка. Это Франческа из Рима. А ты знала, что у тебя есть семья в Италии? Ха-ха. Я подумала: действительно в таких ситуациях может спасти только Бог. И ты как раз это сказала. Надо же, ты встретилась с тигром. Я только представлю, какая реакция была у тебя… Я тоже хочу в Россию, потому что такое невозможно больше нигде, кроме России. Дорогая, большой тебе привет из Рима, из вечного города. Пока-пока». «Круг знакомых у меня теперь расширился», — резюмирует Светлана Полякова.

После встречи с тигром отношение Светланы к хищникам, по ее словам, никак не изменилось, поэтому она все также ходит на работу без каких-либо средств защиты. Другое дело — ее муж Евгений. В день, когда жена встретилась с тигром, он побежал в магазин за петардами, чтобы в случае чего хоть так отпугнуть зверя, но опоздал — в первые же часы односельчане их все раскупили. Евгений теперь ходит на работу только с налобным фонарем, который включает на мигающий режим спереди и на затылке, чтобы отпугнуть тигра. Даже несмотря на то, что в девять утра, когда он идет на работу, уже светло.

Глава 2. «Экология нарушена, пищевая цепочка прервана»

В 2010 году Владимир Путин объявил себя защитником амурских тигров и назвал сохранение их популяции в России одной из важнейших государственных задач. Тогда же по его инициативе в Санкт-Петербурге провели международный «Тигриный форум» («первый в истории», как он с гордостью о нем говорил). Участники были обеспокоены тем, что за последние сто лет количество тигров в мире уменьшилось со ста тысяч особей до всего лишь четырех тысяч. Страны, где еще сохранился этот редкий хищник, договорились к 2022 году удвоить его популяцию на своих территориях. В России решили потратить на это около 54 миллионов долларов. Чем были обусловлены планы по увеличению численности хищников именно вдвое, для некоторых ученых по сей день остается загадкой. Журналист «Коммерсанта» Андрей Колесников, который присутствовал на том саммите, предположил, что «при составлении декларации была задействована магия цифр»: раз увеличить нужно к 2022 году, то в 2 раза.

В 2013 году по инициативе Путина создали автономную некоммерческую организацию Центр «Амурский тигр». Как заявлено на сайте, в его задачи входит изучение амурского тигра, сохранение и увеличение его популяции и установление гармоничных отношений между хищником и жителями регионов, в которых он обитает. В наблюдательном совете Центра, который определяет его стратегию, не зоологи, а сплошь государственные лица: министр юстиции Константин Чуйченко (он председатель наблюдательного совета), заместитель руководителя ЦИК партии «Единая Россия» Дмитрий Некрасов, начальник Управления Президента РФ по общественным связям и коммуникациям Александр Смирнов и другие.

Спустя 9 лет менеджеры из Центра «Амурский тигр» отрапортовали, что увеличили численность тигра в России ровно во столько раз, во сколько договорились, — вдвое.

В своем видеообращении к участникам второго Международного форума по сохранению тигра во Владивостоке в сентябре 2022 года Путин, как водится, сообщил, что «многие поставленные тогда [в 2010 году] совместные цели — достигнуты». Выделил, что «в ряде стран за прошедшее с последнего саммита время тигр все же исчез, в некоторых — его жизнь по-прежнему под угрозой», а вот «нам в России есть чем гордиться». «12 лет назад в нашей дальневосточной тайге проживало не более 390 взрослых амурских тигров, а сейчас их вместе с котятами порядка 750. Это результат системных мер, реализованных на государственном уровне», — говорил он.

Хабаровские ученые предполагают, что в действительности тигров все же меньше, чем доложили Путину. Впрочем, их сейчас больше волнует то, что, поставив перед собой задачу увеличить численность зверя, чиновники не озаботились вопросом: сможет ли истерзанная варварскими рубками уссурийская тайга прокормить столько хищников?

Амурские тигры живут в кедрово-широколиственных лесах на юге Дальнего Востока, преимущественно на хребте Сихотэ-Алинь. На протяжении последних 50 лет кормовые породы деревьев — то есть те, плодами которых могут питаться растительноядные животные, — здесь, в ареале тигра, вырубают. Это привело к серьезному нарушению пищевых связей в экосистеме, где кабаны едят орехи и желуди, — а ими самими питается хищник. Усугубила ситуацию африканская чума свиней, которая в последние годы выкосила и без того небольшое поголовье кабанов в уссурийской тайге.

В результате с ноября 2022 года голодные хищники едва ли не каждый день приходят в села. По вечерам, а в последнее время даже днем они заходят во дворы и снимают с цепей собак, поедают в загонах домашний скот. В некоторых школах Хабаровского края детей перевели на дистанционное обучение. Возможности самостоятельно защитить себя жители сел лишены: человеку, который убьет краснокнижного зверя и не сумеет доказать, что это была самооборона, грозит наказание — лишение свободы на срок до четырех лет или штраф до одного миллиона рублей.

Согласно официальным данным охотнадзора Хабаровского края, ситуация за последние пять лет серьезно обострилась. Если в 2017 году между людьми и тиграми было зафиксировано 30 конфликтных ситуаций, то в 2022 году — 95, а за одни только январь и февраль 2023 года — уже 106 случаев.

Если за зиму 2020–2021 годов тигры утащили из сел 15 собак, то с декабря 2022 по середину марта 2023 года — 147. В поисках еды хищники посетили не менее 74 населенных пунктов региона.

Отчаявшись получить защиту от местных чиновников, жители Нанайского района в феврале написали письмо Путину (его подписали 631 человек) с просьбой защитить их от голодного зверя. По их словам, решения по поводу тигра принимаются в Москве, а органы местного самоуправления лишь раздают им советы, как вести себя, когда тигр уже пришел: не поворачиваться к хищнику спиной, не смотреть ему в глаза, ходить по селу с бубном. «Экология нарушена, пищевая цепочка прервана, и теперь мы получаем последствия в виде истощавших тигров, которые в поисках пропитания идут в поселки и добывают себе еду там. Но их нельзя в этом винить — ими движет инстинкт самосохранения, они жить хотят. А еды-то для тигра нет! И не за горами день, когда единственной пищей для тигра останется человек», — написали жители сел Путину.

Следом за соседями по Нанайскому району с просьбой защитить людей к президенту отдельно обратились и депутаты Лидогинского сельского поселения Хабаровского края.

В последнее время тигры не только выходят из тайги в поисках еды, но и гибнут под колесами автомобилей и поездов, маленьких истощенных тигрят находят умершими под крыльцом домов в поселках. Независимые ученые и охотоведы предупреждают, что популяция тигра в России близка к глубокому кризису.

Глава 3. В дом влетел лохматый тигр

Декабрьским вечером 2022 года 60-летняя почтальон Виктория Луданная из поселка Шумный Хабаровского края готовила ужин. Вдруг она услышала лай собак и по опыту последних недель сразу поняла — где-то рядом тигр. Ее годовалая чихуахуа по кличке Умка неслась в сторону дома «с недетским лаем». Луданная ринулась к двери, чтобы впустить ее. В открытую дверь вбежала Умка и следом за ней — лохматый, как Виктория теперь вспоминает, тигр. В ее доме сквозной коридор. Умка «в ужасе» выбежала на улицу в следующую открытую дверь, тигр — за ней. Луданную на мгновение «прошибло шоком», но она, чтобы спасти любимую собаку, сразу же схватила швабру и с матом погналась за тигром.

Испуганный зверь убежал прочь из ее двора. За этой картиной наблюдал сын Виктории, который на крики матери выбежал из бани.

Когда в села Хабаровского края приходят тигры и «давят», как здесь говорят, домашних животных, жители вызывают полицию. В случае, если удается доказать, что их собаку, лошадь или корову убил именно хищник, Центр «Амурский тигр» обязан обеспечить компенсацию — заменить погибшее животное на такое же. На деле компенсацию получают далеко не все.

Полицейские сфотографировали место преступления и жертву, Умку. Убегая, тигр успел ударить чихуахуа лапой, у той вылетел глаз. Она промучилась до утра и все-таки умерла. Виктория помнит, что тигр был ей самой по пояс, но уверяет, что не испугалась хищника. «Я что, тигров не видела?» — раздражается почтальон.

Глава 4. «Я обмер: вдруг тигр сейчас за моей спиной?»

Утром 26 февраля в селе Киинск Хабаровского края из колонок дома культуры разносится задорный девичий голос: «Гори-гори ясно, если напрасно верила я, и сердечко боли-и-ит. Гори-гори ясно, жизнь так прекрасна! Но без тебя огонек не гори-и-ит». Женщины шумят и радостно суетятся: готовят еду, развешивают плакаты и спорят по поводу украшений. Через несколько часов здесь будут праздновать Масленицу — с шашлыками, блинами и танцами.

Уже две недели дети в селе на дистанционном обучении. К тому, что тигры по вечерам приходили в село и утаскивали с цепей их собак, местные за первые зимние месяцы с горем пополам привыкли. Но когда в середине февраля тигр пришел во двор к учительнице начальных классов 61-летней Татьяне Шеремет прямо посреди дня, родители запаниковали и заявили, что не отпустят детей в школу до тех пор, пока тигры не перестанут разгуливать по селу.

Учительница Татьяна Шеремет живет с мужем на окраине села, перед ее домом замерзшая река Кия, сразу за домом — лес. Услышав мой стук в дверь, ее муж Сергей, подходя ко входу, игриво интересуется: «Это кто у нас там? Снова тигры?»

Утром 18 февраля в свой день рождения сын Шереметов приехал к ним из города. Подарил матери букет, они включили телевизор и пили чай с тортом. А через 20 минут Сергей вышел во двор и увидел поверх свежих следов от машины сына — тигриные. Он глянул в сторону будки — на снегу валялась цепь, а его охотничьей собаки на ней уже не было. Хоть Шеремет и занимался охотой всю жизнь, тут его прошиб холодный пот. «Кошки же беззвучно подкрадываются, и я обмер: вдруг тигр сейчас за моей спиной? За шкиботник меня схватит и уволокет», — вспоминает он.

Преодолев оцепенение, Шеремет забежал в дом. Они с женой позвонили в полицию. Весь день следили, чтобы к приходу участкового следы никто не затоптал, а тот так и не приехал.

С просьбой защитить их от хищников жители обратились в охотнадзор и к главе села. Глава повез их заявление в прокуратуру, оттуда его направили в районную администрацию, а оттуда — к губернатору в Хабаровск. На этом все и заглохло.

«Сережа, ну вот и скажи как охотник, что с тиграми должны делать?», — просит его жена. «А что я могу сказать? — заводится Шеремет. — Президент дал указ их разводить — мое мнение до лампочки. Сейчас в Хабаровском крае 140 тигров, а стрелять в них, случись что, нельзя. Поди потом докажи, что это была самооборона. Через год их будет еще больше, а зверья-то — кабанов и изюбрей — в тайге не прибывает. В заповедниках края всех копытных перекопытили уже давно, остались одни работники заповедника».

В Центре «Амурский тигр», несмотря на ежедневно поступающую информацию о разгуливающих по селам хищниках, продолжают поддерживать иллюзию, что ничего особенного не происходит. Говорят, что пища для тигров в тайге есть, — просто те обленились, не хотят охотиться и вместо этого идут в села за собаками. А селяне не привязывают собак и оставляют открытыми свалки. Иногда в Центре идут дальше и заявляют, что сами собаки виноваты в том, что тигры убивают их, потому что своим существованием они провоцируют хищников. Чтобы окончательно отвести внимание от проблем больших кошек, сотрудники центра «Амурский тигр» пишут, что «беспризорные собаки несут прямую угрозу как людям, так и тем диким животным, которые, в отличие от тигра или медведя, не могут за себя постоять». В телеграм-канале центра в доказательство этого публикуют видео, в котором «олень стал жертвой нападения стаи собак и в итоге погиб».

В то же время в Центре «Амурский тигр» регулярно пытаются убедить — то ли Путина, то ли самих жителей сел, к которым наведываются хищники, — в том, что не столько много приходит тигров, сколько сами люди создают «тигриные фейки», публикуя и пересылая друг другу старые видео, на которых хищники выходят в села, «выдавая их за новые». Запрос редакции о том, как они могут прокомментировать ситуацию с тиграми, в Центре «Амурский тигр» оставили без ответа.

С марта 2023 года российские суды начали штрафовать местных жителей за «тигриные фейки» (по ч. 9 ст. 13.15 КоАП РФ). Приморский суд назначил 50 тысяч штрафа с конфискацией мобильного телефона мужчине, запостившему в группах WhatsApp и Telegram информацию о выходе тигра в один из поселков края.

Золооги Сергей Колчин и Виктор Лукаревский называют утверждение о том, что тиграми, идущими в села, движет лень, а не голод, «откровенной глупостью». Они говорят, что тигр боится человека и, будучи осторожным зверем, без самой крайней необходимости к людям не пойдет. То, что этой зимой звери стали массово выходить в поселки, по словам Сергея Колчина, сотрудника одного из академических институтов Дальнего Востока, говорит о том, что это их последний шанс спастись.

С ними согласен заслуженный работник охотничьего хозяйства Хабаровского края, биолог-охотовед Александр Баталов. «Тигр — не ленивый зверь, он способен проходить до ста километров, — говорит биолог. — И он не падальщик, как, например, медведь, ему нужно свежее мясо. Поэтому если он и идет на свалки, то только от голода». Кабаны — главная пища тигров. Они упитанные, тигру легко их поймать и их много. Из-за того, что сейчас их в тайге почти не осталось, тигр вынужден охотиться на других копытных. Но и их количество в охотхозяйствах Хабаровского края сократилось до минимума.

Баталову не нравится перекладывание ответственности на жителей сел. «Причем тут непривязанные собаки? — злится он. — Пустая тайга, которая толкает тигра на выходы в села, — не вина жителей сел. Да и в ситуации, когда тигры постоянно приходят в села, привязать собаку — обречь ее на верную гибель».

Ученых и охотоведов беспокоит, что тигриные менеджеры публично продолжают отрицать проблему:

«Президент должен знать о том, что происходит на самом деле, — говорит Баталов. — Он должен распорядиться о том, чтобы среду обитания зверя срочно начали восстанавливать».

Баталов понимает, что «количество тигров увеличивают по политическим причинам, чтобы потом сказать всему миру: смотрите, какая мы великая страна». Но считает, что и дальше стремиться преумножать их численность в нынешней экологической ситуации — нецелесообразно. «Нужно оценить состояние лесов: сколько осталось кормовых деревьев, сколько кабанов и других копытных ими реально может прокормиться, и из этого делать вывод о том, скольких тигров вы можете сохранить в его ареале так, чтобы они были сыты и не шли к людям», — говорит он.

«Пока что тигриных менеджеров спасают собаки, которые принимают на себя удар, но кто будет следующим — люди?», — говорит Колчин.

Глава 5. «Мы должны насытить тайгу»

В 1930-х годах в глухих таежных районах Хабаровского края стали появляться лесозаготовительные поселки. Туда по самым разным причинам устремились люди из разных уголков СССР. Анатолий Степных в эти края перебрался в конце 1970-х годов и долгие годы возглавлял госпромхоз.

Как ни трудно было тогда, сейчас он вспоминает те годы как сытые и счастливые. «Сколько мы всего заготавливали! Сотни тонн папоротника, березового сока, меда, лекарственное сырье, элеутерококк», — перечисляет он. — Самая высокая зарплата была тогда у нас в промхозе».

В 2000-х промхозы ликвидировали и леса отдали в аренду бизнесменам. Штат лесной охраны после этого сократился. Многие государственные функции перешли частным лесозаготовителям — большинство из них живет одним днем. «На них возложили ответственность заботиться о лесовосстановлении, но им наплевать, что будет с этим лесом после того, как закончится срок их аренды», — говорит Степных.

Арендаторы же здешних охотничьих угодий живут за счет продажи путевок для охоты на копытных и других животных. Завышая численность зверей, по его словам, они получают от государства больше лицензий на их отстрел и продают больше путевок охотникам. «Если верить их отчетам, то в угодья зайти было бы невозможно — тебя бы звери затоптали, — говорит Степных, который раньше также был старшим госинспектором по охране животного мира. — Все эти отчеты отсылаются в Москву. Москва потом по телевизору рассказывает, как здесь все процветает. Вертикаль здесь устроена так же, как и в других сферах. Почему бы тут могло быть иначе?»

Как рассказывает Степных, африканская чума свиней началась на Дальнем Востоке в 2019 году. Тогда же из Москвы пришло распоряжение максимально сократить поголовье кабана. Многие охотпользователи в Хабаровском крае расценили это как возможность озолотиться на продаже неограниченного числа путевок на отстрел кабанов. «Охотники с этими путевками получили законную возможность находиться в лесу с оружием вплоть до января 2023 года: отстреливая при этом не только последних кабанов, но также изюбрей, косуль, медведей и других животных. По сути, это было узаконенное браконьерство, — подтверждает Колчин. — Из-за отсутствия должного контроля в угодьях никто не следит, кого именно охотники там убивали и в каких количествах».

Этой зимой, когда из-за выходов голодных хищников в села проблему стало больше невозможно заметать под ковер, исполняющий обязанности начальника Управления охотничьего хозяйства Правительства Хабаровского края Юрий Колпак наконец признал ее. Он отрапортовал в федеральное Минприроды (письмо есть в распоряжении редакции), что «в Хабаровском крае наблюдается массовый выход тигров в населенные пункты и нападения на домашних животных». Резкий рост конфликтных ситуаций с участием тигра Колпак связал с «катастрофически низкой численностью дикого кабана». Для защиты местных жителей он попросил у федерального Минприроды разрешения «изъять шесть особей амурского тигра из дикой природы», а также запретить рубки монгольского дуба и охоту на кабана на три года.

В конце февраля 2023 года федеральное Минприроды одобрило запрет охоты на кабанов, а просьбу о запрете на рубку дуба — проигнорировало.

За последние сто лет площадь кедрово-широколиственных лесов на Дальнем Востоке России сократилась более чем в три раза. В Приморском крае, где сосредоточено основное ядро популяции тигра, леса с преобладанием кедра утрачены на две трети.

Лесозаготовками сегодня охвачены последние уцелевшие участки древних лесов, рубки в которых в советские годы были запрещены. Лесорубы давно осваивают даже территории региональных заказников, создававшихся в том числе для охраны тигра и его среды обитания.

«Президент выступает за защиту тигра, но никто ему не смог объяснить, что тигра нужно сохранять только через сохранение среды, — говорит Баталов. — Ну как мы можем содержать лошадей в сарае, если знаем, что сарай ветхий и корма для них у нас нет? Ну, глупость. И то же самое тигр. Если вы решили его сохранять, да еще и приумножать, значит, вы должны понимать, чем будете кормить его».

«Министр природных ресурсов объявляет по телевизору: “У нас лесная страна”. Да не осталось у нас уже леса! — горячится Степных. — От Владивостока до Калининграда его весь выхлестали! Посмотрите, в Сибири что творится. Красноярский край, Иркутская область. Ну все же выхлестано, все своровано абсолютно. И во главе всего — коррупция».

Живя на кордоне, 71-летний охотовед Баталов наблюдает: всю зиму тигры, «как наркоманы», ищут в тайге последних кабанов, а лесорубы ищут оставшиеся дубы. Баталов говорит, что «китайцы охотятся» за этими деревьями, чтобы изготовить из них мебель и дорого ее продать. «Помимо того что мебель из дуба практичная, китайцы верят: люди, которые спят на диване из дуба, будут долго жить, потому что от дуба, который сам живет по 100–150 лет, идет энергия долгожительства», — рассказывает он. А еще, по его словам, Россия предоставляет Китаю выгодные условия: «Китайцы покупают дубовую древесину в России по 800 долларов за куб и экспортируют ее дальше в пять раз дороже».

В Хабаровском и Приморском краях есть около десяти территорий, имеющих высокий природоохранный статус. На них, по словам ученых, «относительно благополучная ситуация». «Но тигр — большой хищник, ему нужны большие территории. Когда тигренок подрастает, он отправляется искать свое место под солнцем, чтобы обзавестись своей территорией, — говорит Колчин. — Выходя из заповедника, он оказывается на лесосеке, где для него не осталось пищи. Тогда он идет за пропитанием в села. Несмотря на то, что в последние годы создали новые охраняемые территории, для сохранения популяции этого недостаточно. Они слишком разрознены и потому становятся не столько репродуктивными центрами, сколько “рассадниками” конфликтных тигров.

«Сейчас уже одного запрета охоты на кабана недостаточно, — говорит Баталов. — Может быть, это прозвучит как утопия, но нужно создать фермы для развода кабанов за пределами ареала тигра и оттуда выпускать их в тайгу. Одновременно нужно отказаться от вырубки монгольского дуба, ясеня, ореха и других кормовых деревьев, чтобы кабаны питались и размножались в лесах. Чтобы исправить ситуацию и тем более говорить об увеличении численности такого краснокнижного красавца, как тигр, мы должны сначала насытить тайгу».

Глава 6. «Дом тигра»

Село Арсеньево, в которое я отправилась дальше, со всех сторон окружено тайгой и сопками. Слева, через реку Уни, живут удэгейцы, один из коренных малочисленных народов Дальнего Востока. Чуть поодаль от села живут староверы. Чтобы добраться до Арсеньево из Хабаровска, нужно проехать 150 километров по трассе Хабаровск – Комсомольск-на-Амуре и потом еще 60 километров по грунтовке вглубь тайги. Зимний лес здесь бело-золотого цвета: в основном видны одни березы, кое-где молодые дубы, которые к зиме не сбрасывают свои золотые листья. С обеих сторон дороги на снегу следы зайцев, лисиц, тигров и бог весть кого еще.

Живут в Арсеньево сейчас русские, которые в свое время приехали сюда на заработки и остались, и дети и внуки ссыльных украинцев, которых в 1950-е годы принудительно перевозили в эти края целыми селами.

По переписи 1989 года Дальний Восток занимал первое место в РСФСР по удельному весу украинского населения среди прочих народов. 62-летний удэгеец Игорь Кялундзюга говорит, что сколько себя помнит, русские, удэгейцы и украинцы на этой земле жили без конфликтов. Но буквально вслед за этим, видимо, вторя телевизионной риторике, говорит, что «они [украинцы] разрослись здесь, как метастазы».

Работы что здесь, что в соседних селах почти нет. Людей из сел на лесозаготовки сейчас не нанимают: былой объем рабочей силы стал не нужен. «А кому-то и дай работу, работать не будут, а будут пьянствовать», — признает Степных. Из-за дороговизны кормов и горюче-смазочных держать скотину стало невыгодно. Средняя зарплата в этих краях — 20 тысяч рублей.

Иногда жители сел уезжают работать вахтовым методом, чаще — добывают пропитание в тайге. Как и в других селах края, мужчины здесь охотятся на кабанов, изюбрей, косуль, медведей и пушных зверей — браконьерят, ловят рыбу, хоть и запрещено, кто-то держит пасеку. Женщины собирают и продают дикие ягоды и травы. Не кедровых шишках некоторые зарабатывают за лето по 300–400 тысяч рублей.

Более 80% ареала амурского тигра в наши дни относится к охотничьим угодьям. По стечению обстоятельств люди и хищники здесь вынуждены конкурировать за пищу.

Люди и тигры охотятся на одних и тех же зверей. Иногда голодные хищники ходят по тропам охотников и съедают приманки в капканах, расставленных на соболя, — и часто сами попадают в эти капканы. Взрослые тигры выбираются, разбив капкан, порой при этом повреждая пальцы. Тигрята вырваться из ловушки не могут, им приходится ждать, пока застрявшие в капкане пальцы отмерзнут, чтоб можно было наконец выдернуть лапу.

Местные охотники нередко испытывают к тигру настоящую злость, словно они соперничают на равных. Бывает даже так, что, замечая большую кошку в тайге, они стреляют ей в живот из машины, чтобы раненый зверь ушел вглубь тайги и умер там, а их бы не могли в этом обвинить.

12 февраля двоюродные братья-удэгейцы 19-летний Сергей и 22-летний Александр Сигдэ в охотничьей сторожке в тайге разделывали белку. В этот момент, разбив окно, в избушку ворвался тигр и набросился на Сергея. Его брат схватил карабин и застрелил хищника. Эту версию братья рассказывали односельчанам и сотрудникам полиции, возбудившим дело по факту смерти краснокнижного животного.

Прошло порядка полутора суток, прежде чем Сергей оказался в Хабаровской больнице. Несколько дней пробыл в реанимации, потом начался сепсис, и ему ампутировали руку. Сергей был единственным кормильцем в своей семье — добывал пищу для родных в тайге. У его матери, инвалида детства, помимо него, есть еще две 14-летних дочери и младший сын, который лежит с туберкулезом в больнице.

Обстоятельства нападения тигра, которые описали братья, сразу показались местным охотникам подозрительными. Они уверены, что для тигра не свойственно нападать, врываясь в помещение: будучи кошкой, он скорее подкараулил бы людей из-за угла. Так что, предполагают жители Арсеньево, братья чем-то должны были спровоцировать такое поведение. После этого случая, по словам их родственника Виктора, к дому Сигдэ стала приходить тигрица с тигренком: а у удэгейцев есть поверье, что тигры могут мстить друг за друга.

Спустя месяц Александр признался полицейским, что перед тем как тигр запрыгнул в окно, он видел этого зверя на улице — испугался и выстрелил в него. И уже после этого раненый зверь ворвался к людям.

В ходе расследования на теле убитого животного обнаружили еще одно ранение, недельной давности, — оттуда извлекли пулю, выпущенную из того же ружья. Тогда Сигдэ признался, что за три дня до случившегося заметил, что этот же тигр шел по следу его брата. Александр якобы испугался, поэтому выстрелил в воздух, чтобы отпугнуть, но уверен, что не мог тогда ранить тигра.

13 февраля в сельском чате от имени семьи Сигдэ появилось сообщение, в котором было написано, что Александра заставили признаться в том, чего он не совершал. «Если официально признают, что тигр может влететь в окно человеческого жилища, никто не будет чувствовать себя в безопасности в своих домах. Им очень нужно, чтобы удэгейцы, которых в Хабаровском крае скоро будет меньше, чем тигров, взяли на себя вину. Мы спрашиваем у органов власти, у всех, кто занимается защитой тигра: если вы заботитесь о тиграх, то почему не кормите их? Неужели так трудно закупить скот и вывезти его в тайгу? Почему, бесконтрольно размножая тигра, вы допускаете такие страшные рубки леса, ведь лес — это дом тигра», — говорится в этом сообщении.

Глава 7. Выжили только трусливые

Когда со второй половины 19 века русские переселенцы начали осваивать юг Дальнего Востока, они отстреливали здесь всех хищников, которые при встрече с ними — будь то в тайге или вблизи поселений — не выказывали страха, вели себя спокойно и уверенно. Так получилось, что самых смелых убили, выжили только осторожные особи. «Есть мнение, что, по сути, это был многолетний отбор на трусливых зверей, — говорит зоолог Сергей Колчин. — Впоследствии у них рождалось трусливое потомство». Помимо этого, тигрята склонны копировать поведение матери. Если она ведет себя осторожно и избегает людей, дорог, поселений, то тигрята будут подражать ей.

«По моим наблюдениям, главное и единственное, чему местные тигрицы учат котят, — это бояться. Бояться человека», — говорит зоолог Виктор Лукаревский, который почти всю свою жизнь изучает кошачьих.

«Обычно в лесу хищник первым замечает человека и незаметно скрывается, — говорит Колчин. — Этим объясняются истории охотников, которые всю жизнь провели в тайге и ни разу не видели тигра. Это означает, что тигры замечали их первыми — и уходили».

Удэгеец Игорь Кялундзюга знает, что тигру несвойственно нападать на людей и вообще выбираться к людям в поселки. «Как, возможно, и людям не свойственно бродить по тайге в поисках еды, — подмечает он. — Но голод меняет поведение и человека, и зверя. Мы идем к ним в тайгу охотиться на их изюбрей, косуль и кабанов, а они идут к нам в села давить наших собак и лошадей. Мало кто согласится просто сидеть и умирать. Мы — хищники, мы просто хотим выжить».

Кялундзюга жалуется, что «детям до 35 лет вдалбливаешь, что нужно жить на своей земле, а они все равно уезжают, потому что работы нет, условий нет». Он горячится, на улице мороз, у него изо рта идет пар. «А черт его знает, возможно, люди просто не должны жить там, где не удастся остаться людьми», — добавляет он после паузы.

В магазине «Клевер», что в центре поселка, литр молока стоит 160 рублей, десяток яиц — 135 рублей, кило яблок — 200 рублей, полкило краковской колбасы — 500 рублей.

На магазине листовка: жителям предлагают «вступить в ряды батальона «Генерал Корф». Добровольцам обещают единовременную выплату 250 тысяч рублей, зачисление детей в детсады без очереди, затем приоритетное зачисление в колледж или техникум, а потом поступление в университет и единовременную выплату детям в размере 50 тысяч рублей.

Кялундзюга звонит главе села — Игорю Лончакову, — чтобы тот согласился поговорить со мной «по поводу тигра». Глава кричит ему в трубку: «Достали уже вы с этим тигром, у меня сейчас новая головная боль!» Накануне в село пришла новость, что в начале февраля погиб первый мобилизованный из Арсеньево. 36-летний мужчина, который работал на электростанции.

Люди совсем запутались, что можно говорить, а что нельзя, и вообще что и как им еще можно называть. Несколько человек из разных сел, начиная говорить «вой…», тут же, глядя на меня, сами себя обрывали и говорили «специальная операция». Когда хотели сказать «Путин», говорили «он», многозначительно отводя палец куда-то в небо и в сторону.

Вот и сотрудница школы, про которую соседи рассказали мне, что она «до смерти боится тигров», не сразу соглашается поговорить об этом. Словно пытается на ходу оценить, чего она боится больше: тигров или быть наказанной за то, что рассказала журналисту об этом. «Понимаете, я ведь работаю в школе…», — говорит она. И мы обе понимаем, что это значит.

В вестибюле школы висят фотографии губернатора Хабаровского края Михаила Дегтярева и молодого Владимира Путина, кажется, времен еще его первого президентского срока.

В школе очень уютно. Стены выкрашены нежно-сиреневой краской, в кабинете русского и литературы на тумбе стоит аккордеон, на стене — портрет Льва Толстого. Сотрудница школы (мы договорились, что в статье я буду называть ее так) рассказывает, что ситуация с тигром стала напряженной с конца осени. Жители Арсеньева стараются завершить все свои дела на улице до шести часов вечера. «Если в 18:30 еще оказываешься на улице, то уже как-то неприятно, не по себе, — говорит она. — Прибегаю из школы в шесть часов, тороплюсь растопить печку, накормить собаку. Выхожу на улицу, а там тишина ну гро-бо-ва-я. Хочется собаке быстрей-быстрей оставить еду и убежать, потому что такая тишина прям давит».

В первый раз следы тигра в Арсеньево заметили в ноябре 2022 года около калитки детского сада. Одна из сотрудниц школы тогда позвонила начальнице в управление образования и спросила, что делать. Та предложила, «чтобы дети шли в школу с песнями, брали с собой свои колонки, и по пути шумели и стучали».

В школе, помимо «арсеньевских» детей, которые живут поблизости, учатся еще 20 детей староверов и семеро детей удэгейцев из соседнего села Уни. Чтобы дойти до школы, им нужно пройти «через лесок».

В сельских чатах, как только начинает смеркаться, появляются сообщения: «К вам в калитку рвется тигр», «По Зеленой улице идет тигр», «У Алисы тигр запрыгнул во двор и унес собаку», «Сколько это все может продолжаться… Надо принимать меры. Стучаться, пока не откроют», «Мои дети не будут посещать школу и дошкольную группу из-за того, что боятся тигров», «Уважаемые родители, что будем решать с детьми?» Все эти сообщения перемежаются со снимками следов тигра на снегу и оторванных собачьих голов на цепи.

На просьбы жителей Арсеньево чиновники из области лишь посоветовали им установить трехметровые железные заборы. «Денег на эти заборы здесь ни у кого нет, да и для голодного тигра нет преграды, — говорит сотрудница школы. — Я сама видела, как он перекинул собаку через высокий забор».

Еще жителям Арсеньево, как и их соседям из других сел, рекомендуют запускать собак ночевать домой. «Мы держим охотничьих собак: они привыкли жить на улице. Если я запущу ее домой, то от нее вонь будет стоять страшная. К тому же собака пять–десять минут порадуется, что ее запустили, а потом начнет скрести, лаять и проситься на улицу, потому что ей будет жарко». И, наконец, им предлагают ходить по селу с фальшфейерами. «Но где мы в своем магазине их купим, да и опять-таки — это дорого», — возмущается моя собеседница.

«Создали организации, которые тигром должны заниматься, они не справляются, а нам пишут инструкции: строй забор, вешай на себя пищалки, в глаза ему не смотри, спиной к нему не поворачивайся», — с обидой говорит специалист по социальной работе в администрации Арсеньево Стефа Довженко, которая уже давно на пенсии, но продолжает работать.

Единственное, чем глава села помог своим соседям, — это выделил им машину-«таблетку», которая два раза в неделю собирает детей и отвозит в школу. Селяне искренне благодарны ему за это. В остальные дни многие дети теперь просто не ходят в школу: им, как и детям в некоторых других селах Хабаровского края сейчас, присылают задание на дом.

Глава села живет на окраине. Как рассказывает Стефа Довженко, «он сам по образованию биолог, и все пытался всех здесь убедить, что тигр никогда на человека первый не нападет. «Вот в литературе написано, в литературе написано…» — по-доброму передразнивает его Довженко. — А потом через месяц рассказывает: «Вы знаете, Стефа Петровна, я возле дома тигра видел». Я говорю: «И как, Игорь Владимирович?» Он отвечает: «А я вам не могу передать свое состояние… Как парализованный. Был стопор. Ощущения те еще». «Да? — отвечала, по ее словам, Стефа Петровна. — И что, вспоминали свою инструкцию, как надо пищать и визжать? Вы же всем говорили, что в литературе написано…» «Да вы о чем говорите…» — отвечал коллеге глава села.

Главу села Игоря Лончакова я застала в магазине. Некоторое время он подпирал стену, притворяясь обычным покупателем. Потом не выдержал и сказал, что «мутить воду незачем». «И губернатор, и службы, и охотоведы и так знают, что тигры выходят в села, — объясняет он. — И около меня тигры бегают, и что? Зачем это выносить? Я сам биолог, и знаю, что, если я его увидел, то мне ничего не будет, значит, он сам испугался». По поводу своей встречи с тигром Лончаков отвечает, что «и вовсе я его не испугался». «Я ничего не сделал: как стоял, так и стоял, и он сам убежал в другую сторону. Он человеку вреда не причинит. По мозгу тигры почти как дельфины», — внезапно заключает он.

В разговорах со мной жители села часто повторяют, что Лончаков (как, видимо, он говорит им) пытается защищать их интересы перед своим начальством, но те «к нему не прислушиваются». Глава же уверяет меня, что люди сами виноваты в своих конфликтах с тиграми. В селе, говорит он, тигры на людей не нападают, а в тайгу людям идти, по его мнению, незачем. «Да, у нас в магазине все есть. Смысл идти в лес?», — спрашивает Лончаков, указывая на крайне скудный ассортимент магазина — колбасу, чай, лапшу быстрого приготовления, печенье и рыбные полуфабрикаты в морозилке.

С конца января в Арсеньево — чуть только стемнеет, в полседьмого, — с сопки в село спускалась молодая голодная тигрица и ходила по Третьей улице. Это продолжалось около десяти дней. Жители, по словам сотрудницы школы, сообщали об истощенном животном «во все инстанции, которые занимаются у нас тиграми», но те не реагировали. В один из вечеров охотнадзор все же приехал. Сотрудница школы вспоминает, что тигрица попыталась уйти обратно на сопку, но шла именно по дороге — по заснеженному лесу ей уже было тяжело идти. «А потом у нее закончились силы, она легла, смотрела, но даже звуков никаких не издавала, ни агрессии, ни рычания, ей как-то уже было совсем все равно, — рассказывает собеседница. — Машина охотнадзора на нее едет, а она лежит и не убегает, только голову приподнимает и все». Инспекторы выстрелили в нее транквилизатором, чтобы усыпить и перевезти на реабилитацию, но тигрица была уже так слаба, что не перенесла этого и так и не очнулась.

Эпилог

Все эти годы профильный Центр «Амурский тигр» создает картину благополучия: постит в соцсетях красочные фотографии, украшает самолеты и телебашни своей эмблемой. По центру Хабаровска установлены щиты с надписью: «Тигры, спасибо за поддержку». Следом за ними, правда, идут рекламные баннеры цирков с участием хищников.

Накануне того самого тигриного форума, что состоялся в 2022 году во Владивостоке, трое ученых-зоологов опубликовали в «Кедр.медиа» статью. В ней они рассказали о том, что, вопреки официальной информации, популяция амурского тигра находится в серьезной опасности и нуждается в срочной помощи. В конце статьи они пригласили к дискуссии Центр «Амурский тигр».

Однако вместо дискуссии, по словам одного из сотрудников научного учреждения, в котором на тот момент трудились двое из авторов статьи, зоологами заинтересовались в ФСБ. Спецслужба, как поняли в институте, обеспокоилась тем, что ученые якобы намерены поехать на форум и стоять там с транспарантами о том, что тигры, вопреки заявлениям чиновников, в беде. Один из авторов статьи на тот момент был в экспедиции, а другого «выдернули» из отпуска и принудительно на несколько дней, в которые шел форум, отправили в командировку в лес. На форуме в это время Путин по видеосвязи говорил собравшимся: «Очень хотелось бы, чтобы все подвиды тигриной семьи имели такие условия, как наш амурский красавец. Для обеспечения его стабильного будущего нам осталось решить всего несколько конкретных, предметных задач».