От редакции
События минувшей недели в Башкортостане встряхнули всю страну. 17 января в небольшой город Баймак на юге республики приехали тысячи человек, чтобы поддержать экоактивиста Фаиля Алсынова. Его судили за «разжигание межнациональной ненависти» и приговорили к 4 годам лишения свободы. Поводом стало выступление активиста на народном сходе в селе Ишмурзино, где местные жители протестовали против добычи золота на хребте Ирендык. Алсынов тогда сказал, что в отличие от многих других народов, населяющих Башкортостан, у башкир нет другой земли, куда они могут уехать, если в республике начнутся экологические проблемы. Глава Башкортостана Радий Хабиров прочел эти слова по-своему и обвинил активиста в разжигании ненависти к представителям других национальностей.
Ирендык, к слову, башкиры отстояли. А вот Алсынова — в итоге посадили. В день приговора у Баймакского районного суда собралось около 10 тысяч человек, требовавших освободить активиста. Полиция, разгоняя их, применила дубинки и слезоточивый газ. Противостояние в Баймаке длилось целый день. Десятки человек были задержаны. Следственный комитет возбудил уголовное дело о «массовых беспорядках».
Башкортостан — единственный регион России, жителям которого систематически удается отбивать притязания промышленников на леса, реки и горы. Помимо Ирендыка, в прошлом году они не дали разрыть песчано-гравийный карьер на реке Белой. А еще — на народном сходе выразили недоверие главе села Ишмурзино Загиту Кашкарову, который, по мнению селян, не приложил достаточно усилий, чтобы остановить деятельность добывающих золото старателей.
Корреспондент «Смолы» Алена Истомина и фотограф Виль Равилов поехали в республику, чтобы понять, как здесь зародилось и на чем держится экологически ориентированное и, что важно, массовое гражданское общество. Сегодня мы публикуем первую часть этого большого полевого исследования. Из нее вы узнаете:
- о событии, с которого началась всенародная защита башкирской природы;
- о том, как целая гора стала воронкой в земле, давшей людям осознание, что у них отбирают родину.
Благодарим службу «ГЛУШ» за помощь в подготовке этого материала.
Часть I. Главный праздник
Вот уже три года в конце августа в деревне Шиханы Стерлитамакского района проходят народные гуляния. Тысячи человек приезжают сюда со всех концов республики, готовят плов, баранину, разливают бузу, проводят спортивные соревнования и поют.
Организаторы не подавали местным властям заявку на согласование мероприятия. Право собираться жители Башкортостана отстояли три года назад буквально кровью, победив в противостоянии с чиновниками, силовиками и крупным бизнесом.
События, развернувшиеся в августе 2020 года в глухой местности, более чем в ста километрах от башкирской столицы Уфы, прогремели на всю Россию, а журналисты так их и окрестили — битвой. Битвой на шихане Куштау.
Шум на священной горе
1 августа 2020 года в сторону Куштау — одного из четырех башкирских шиханов — потянулась тяжелая техника. Жители стерлитамакских сел, увидев ее, забеспокоились и пошли на разведку. На горе они обнаружили вырубленный лес: деревья были небрежно разбросаны по склонам. В тот же день по башкирским пабликам пошел зов о помощи: людей звали на защиту шихана от уничтожения.
О том, что Куштау грозит опасность, в республике знали: еще в 2018 году глава Башкортостана Радий Хабиров говорил, что гору могут срыть для нужд Башкирской содовой компании (БСК) — крупнейшего в стране производителя соды. Шихан сложен известняком, необходимым для изготовления аммиака, без которого соду не получить.
С 1953 года БСК разрабатывала другой шихан — Шахтау. К 2020-му он не просто был уничтожен — от него осталась лишь воронка, карьер глубиной 15 метров. Эта же участь должна была постичь и Куштау. Промышленники заявляли, что никакой другой известняк им не подходит: якобы только на Куштау и других шиханах он почти не содержит примесей, которые способны вывести из строя заводские печи. Защитники горы отмечали, что БСК — оффшорная компания, почти не вкладывающая деньги в развитие Стерлитамака и республики. А еще указывали, что шиханы защищают город от ветров и являются священными для башкир. Так на Куштау началось противостояние, довольно быстро ставшее знаковым.
Почему Куштау и другие шиханы священны
Легенда об Агидели, Ашаке и шиханах
У седого Урала была дочь, красавица Агидель. До того она была красива, что не было в ауле молодого человека, не восхищавшегося ею. Но никто не решался просить ее руки.
Прослышал о той девушке сын правителя, жестокий Ашак. Он прискакал в аул на коне с щедрыми дарами, чтобы забрать Агидель с собой. Привез он шелка и золото. Но не нужны были девушке богатства. Отвергла она надменного юношу.
Разгневанный Ашак вызвал на поединок местного джигита: показать, что и кровь за Агидель готов пролить. И убил джигита, и набросил на него аркан, и провез мертвого по уличной пыли. Но сказала Агидель, что никогда не выйдет за убийцу.
Тогда Ашак решил взять ее силой: схватил, бросил на коня и поскакал из аула. В отчаянии позвала Агидель на помощь отца. И седой Урал, сдвинув брови, превратил ее в реку.
Сколько ни пытался Ашак уловить воду, ускользала Агидель сквозь его пальцы.
Послал Ашак сокола, чтобы тот догнал реку, но и сокол остановить ее не смог.
Поняв, что потерял возлюбленную, Ашак вырвал из груди свое сердце и бросил его к реке. Так у берегов Агидели выросли четыре священные горы: шихан Торатау — на месте, где стоял конь Ашака, шихан Куштау — там, где летел его сокол, шихан Шахтау — там, где стоял сам Ашак, и шихан Юрактау — там, где упало его каменное сердце.
- Уже 2 августа местные жители разбили на Куштау палаточный лагерь и установили дежурство.
- 6 августа на горе произошли столкновения активистов с охранниками содовой компании, полицией и Росгвардией. Семь человек были задержаны, 83-летней жительнице Ишимбая Валентине Мусаваровой сломали ногу.
- 9 августа на горе прошел флешмоб: около 3000 человек выстроились вокруг шихана живой цепью. В руках они держали огромные сине-бело-зеленые башкирские флаги и скандировали «Куштау, живи!». В ту же ночь на лагерь защитников Куштау напали около 300 титушек с белыми повязками. Часть из них окружила 17 оставшихся на горе активистов , часть — стала грабить палатки, украв электронику и еду. Активисты не поддались на провокации, до избиений не дошло. Титушки отступили, когда на место прибыли сотрудники полиции. Задерживать их полицейские не стали. Позже один из участников нападения признался, что за атаку на лагерь им заплатили по 3000 рублей. На следующий день охранять гору приехали уже 500 человек.
- Утро 15 августа для защитников Куштау началось с очередного нападения. На гору шла техника, а ЧОП избивал граждан, которые пытались ее остановить. Вскоре к битве за шихан подключились ОМОН и полиция — было задержано больше 80 активистов. СМИ облетели страшные кадры разгрома лагеря, плачущих и молящихся женщин. К ночи ЧОП вытеснил активистов с горы и обнес территорию колючей проволокой.
- 16 августа на шихан съехались более 10 000 человек. В ходе столкновений люди прорвали установленные ограждения. Силовики применили светошумовые гранаты, дубинки, газ и травматические пистолеты. О ситуации заговорили международные СМИ, а также российские артисты, включая Максима Галкина*, Юрия Шевчука и рэпера Face*. Глава республики Радий Хабиров срочно приехал на шихан, потребовал вывести технику с горы и начал переговоры с активистами. В тот же день Владимир Путин поручил чиновникам разобраться в ситуации.
- 21 августа прошла встреча экоактивистов и главы республики, на которой люди потребовали создать на горе природоохранную территорию.
- 2 сентября было издано постановление главы Башкортостана о создании памятника природы Куштау.
Битва на шихане объединила жителей республики и показала, что простые люди способны на многое.
— До Куштау мы были разъединены, каждый сам по себе, — объясняет участница тех событий Гульшат Газизуллина. — Мы все перезнакомились на горе, обменялись телефонами и начали дружить семьями.
Раньше я считала, что если власти решили, если там уже все поперепродано, замешан серьезный бизнес и серьезные люди, то это все, мы ничего не можем сделать. Битва на Куштау показала, что можем. Получилось там — получится и в других местах. И мы будем бороться дальше.
С тех пор каждый год в конце августа люди со всего Башкортостана съезжаются к Куштау, чтобы устроить праздник в честь победы, объединившей жителей республики.
Четыре горы
В преддверии очередного праздника, в начале августа 2023 года, самым активным участникам экологических протестов начали приходить «письма счастья» — уведомления от полиции о незаконности проведения несогласованных массовых мероприятий. Собравшись в Шиханах, люди хвалятся, кто эпичней отправил эту бумажонку в мусорное ведро. Активист Григорий Городовой показывает целую миниатюру, как вместо участкового уведомление ему принес прокурор и как он этого прокурора отчитывал и стыдил.
Несмотря на предупреждения полиции, на празднике ни одного задержания: силовики стоят в стороне и наблюдают. Собравшихся, по подсчетам активистов, около 3000. Общими силами им удалось собрать почти двести тысяч рублей: люди поставили палатки, туалеты и рукомойники, организовали для детей аттракционы и снабдили территорию указателями «Тут были защитники Куштау».
— В этом году праздник получился масштабным, у нас правительство намного хуже государственные проводит, — считает Зифа Абдрахманова. — Один предприниматель подарил семь баранов — это призы для победителей соревнований по перетягиванию канатов и волейболу…
Каждый год к этому празднику житель Шихана Рафаил Абдрахманов вывешивает на дверях гаража огромный стенд с фотографиями бабая Абдрахмана Валидова — одного из первых защитников шиханов. Несмотря на почтенный возраст (к моменту противостояния на Куштау ему было 75 лет — прим. ред.), Валидов до последнего участвовал во всех экологических акциях. Его не стало в 2021 году.
Свою борьбу Валидов начал еще в 1997-м. Простой преподаватель физики и математики, сначала он купил фотоаппарат и начал фотографировать подножье Торатау. Потом стал рассказывать о шиханах туристам и объяснять, что таких известняковых гор-одиночек морского происхождения всего четыре в мире. Три сохранились в Башкортостане и одна в Австралии — знаменитая гора Улуру. Таким образом Валидов, говорят его знакомые, пытался донести до земляков ценность шиханов и передать скорбь об уничтоженном Шахтау.
На празднике о разработке Шахтау тоже вспоминают. Неизвестно, правда это или вымысел, но многие башкиры верят, что, когда в 1953 году начали разрабатывать Шахтау, 15 старейшин пришли на гору и во время ее взрыва погибли. Активисты приводят эту историю в пример, объясняя, зачем они боролись за Куштау и продолжают бороться за другие башкирские земли.
Праздник в августе 2023 года стал уже третьим. Люди говорят, что будут отмечать его всю жизнь, а потом инициативу подхватят их дети и внуки. Потому что именно события на Куштау подарили жителям Башкортостана уверенность в своих силах.
Часть II. Единство разных
В Башкортостане появилась примета. Чтобы узнать, хороший ли перед вами человек, достаточно спросить: «Где ты был в августе 2020 года?» Если человек ответит, что среди защитников Куштау, значит, его можно позвать в дом и напоить чаем.
И уже неважно, поддерживает он СВО или выступает против, за кого голосует и какие у него взгляды на жизнь. Был на Куштау — значит, «наш».
Стою посреди деревни Шиханы. Аккуратные домики с огромными огородами. Практически из каждого можно увидеть Куштау. Останавливаю на улице мужчину в синей робе. Он с трудом говорит на русском, стесняется, но все равно объясняет, что был в дни борьбы на горе среди протестующих. На вопрос, зачем он туда пошел, лишь пожимает плечами: «А как иначе жить?»
Вере Васильевой 89 лет. Но и она была на горе. Вспоминая те дни, едва не плачет.
— Это было ужасно. Жалко же, такая гора. Но мы не дадим — это наше. Эту гору уберут, ту уберут, а что нам останется? — вздыхает она.
Промышленники, к слову, и не скрывали, что за Куштау могут последовать и другие шиханы. В разгар противостояния заместитель гендиректора БСК Рустем Басыров, отвечая на вопросы журналистов, говорил: «Если брать перспективу по аналогии с Шахтау, то да, [после Куштау] следующий шихан». Это потом, когда народ стал сопротивляться, выяснилось, что альтернативы уничтожению Куштау есть, и известняк не худшего качества можно добывать в других местах: например, в депрессивном Сибайском городском округе Башкортостана, где добыча не потребует уничтожения ценных ландшафтов и создаст рабочие места. Но в августе 2020 года бизнесмены гнули свою линию: подходящее сырье есть только на шиханах.
Когда Вера Михайловна услышала, что Куштау собираются разрабатывать, она пошла на гору. И все ее дети и внуки пошли. Было тяжело.
Подгоняли страх, злость и обида. Но женщина поднималась к вершине. Говорит, что сейчас не смогла бы зайти на шихан.
— Ужасно было, — Вера Михайловна содрогается, вспоминая события 16 августа. — Все бегут, переворачивают столы, топчут людей. Мой внук кричит, у него болит лицо. Он бежит, потом возвращается с водой, бежит к другим людям.
Дом семьи Абдрахмановых в Шиханах называют штаб-квартирой, потому что многие приезжавшие в 2020 году в село останавливались здесь. А Рафаила зовут завхозом Куштау, потому что он на горе постоянно что-то чинил и строил, устанавливал палатки. Сам он всю жизнь проработал шофером и о себе говорит так: «Я обыкновенный человек, сын башкирского народа». Его жена Зифа, кажется, постоянно бегает возле кухни.
«А ты скажи, где ты работала, ну-ка, давай», — поддразнивают Зифу в семье. Дело в том, что еще задолго до противостояния на Куштау она работала ведущим экономистом в БСК. Но при этом первой в семье встала на защиту шихана. Рафаил же к перспективам защиты горы поначалу относился скептически: считал, что люди не смогут ничего добиться, потому что «все куплено».
— Я со всеми, кто участвовал в акциях, общался. Только со временем до меня дошло, что люди огромное дело делают, — объясняет Рафаил. — Потом я резко к ним присоединился. И пошло-поехало.
В их семье две дочери — Гульшат и Алина. Девушки очень похожи, обе много читают и придерживаются демократических взглядов. Но при этом спокойно общаются с теми, кто поддерживает СВО или даже вовсе мечтает возродить СССР. Потому что, говорят они, все делают одно дело.
— У нас в Башкортостане много правил, самое главное из них — один в поле не воин. [В трудной ситуации] надо объединяться даже с теми, с кем из-за разных политических позиций раньше и разговаривать бы не стал, — заключает Алина.
Неисковерканный патриотизм
Защитники Куштау рассказывают, что во время противостояния у Рима Абдулнасырова была самая сложная задача — разговаривать с полицейскими. Друзья смеются, что он был похож на Ленина: стоял в аккуратной кепочке и все время махал руками, будто указывая силовикам направление — идите, мол, подальше от горы. Говорят, что многие полицейские, слушая Абдулнасырова, стыдливо отводили глаза, некоторые снимали забрала и тихо отходили в сторону. Несколько полицейских даже якобы извинялись перед активистами и обещали при столкновениях только делать вид, что работают.
Сам Рим Рашитович на просьбу вспомнить, что говорил силовикам, лишь пожимает плечами и отмахивается: «Давно это было. Да вроде и слова-то были обычные».
— Между прочим, я в свое время был готов пристрелить любого, кто при мне оскорбил бы Путина, — грустно замечает он. — В 2014 году (после событий в Крыму — прим. ред.) я думал, что все-таки пришло время, когда Россия на самом деле поднялась с колен… А оказалось, что все иначе: просто стадо баранов повели, — он осекается. — Ну вы сами видите, что сейчас происходит.
По словам Абдулнасырова, на Куштау он увидел, что в России на самом деле сделано для народа.
— Я увидел большие КАМАЗы с зарешеченными окнами, предназначенные для того, чтобы возить простых людей. Первый раз в жизни увидел «космонавтов». Не Юрия Гагарина, а других — с дубинками. К сожалению, сейчас молодежь при слове «космонавт» именно их и представляет. И я должен был с этими людьми общаться. 16 августа мы начали собираться на горе. Полицаи тоже.
В этот день они должны были поставить точку: «упаковать» всех, кто окажет сопротивление. Но они не ожидали, что «паковать» придется весь Башкортостан.
Рим Рашитович, как и другие участники битвы за Куштау, говорит, что угроза уничтожения горы всколыхнула души жителей республики, потому на защиту шихана и встали тысячи человек. Но отмечает, что важную роль сыграли и СМИ.
— Была большая поддержка от блогеров и журналистов. К нам приезжали Пивоваров*, Собчак. Ксения, кстати, совершенно не такая, как на экране: простая девчонка, чай пила с нами из пластиковой кружки, но питерское образование все-таки чувствуется, поговорить с ней интересно. Благодаря этому напору и поддержке мы победили, — объясняет Рим Рашитович. — Вообще считаю, что Россия на этнические грабли наступает. У башкир есть своя земля, наш народ будет ее защищать. В основе всего, что произошло на Куштау, исковерканное нынче слово — патриотизм. Не тот, когда ты идешь куда-то за границу с оружием, а тот, когда защищаешь свой край и своих людей.
Горе Шахтау
— Когда я был маленьким, Шахтау был огромной горой, и вот я рос, становился все выше, а гора — все ниже. А потом ее не стало, — рассказывает Ринат Файзуллин.
Щупленький парень в рабочей робе, он сначала отвечает немногословно и как-то несмело. Пару раз с жаром повторяет, что не умелец красиво говорить. Но когда вспоминает события августа 2020-го, распаляется. Ринат — тракторист, но в те недели стал одновременно и курьером, и таксистом, доставлял в лагерь на горе людей, предметы первой необходимости, стройматериалы и продукты.
— А как иначе? — восклицает он. — Я здесь родился, мои родители отсюда, брат тоже здесь родился. Представьте, если к вам в огород придут и начнут копаться, — понравится? Не стало бы этой горы, я бы себе до смерти не простил. И никто, кого знаю, не простил бы.
Вместе с Ринатом и еще одним активистом Раилем Хамзиным едем посмотреть на Шахтау, точнее, на то, что от него осталось.
В дороге Раиль рассказывает, что до Куштау вообще никакого отношения к экопротестам не имел, а теперь ездит по всему региону, помогая местным отстоять свои земли, горы и реки. Причем часто не один, а с супругой. Раиль смеется, что жена до сих пор кричит, что не отпустит его одного [на экологические акции] из ревности, хотя на деле переживает за природу Башкортостана даже сильнее него.
— У меня все началось 2 августа. Я был на работе (Раиль работает на производственном предприятии — прим. ред.), во время перекура зашел в интернет и вижу, что шумиха поднялась вокруг Куштау. А мы всегда ездили с семьей отдыхать в ту сторону. Я тогда растерялся, думаю: как же мы без такой красоты, куда ездить-то будем? Все внутри будто вскипело. Подхожу к начальнику цеха, говорю: «Мне нужно уйти». А он спрашивает: «Ты на Куштау собрался?» Я говорю: «Да. Если вдруг на 15 суток оформят, ты сможешь мне отпуск за свой счет задним числом оформить?» Начальник молча пожал мне руку, и я понял, что дальше ничего объяснять не нужно. Приехал домой, собрал вещи, тут супружница моя: «Ты куда собрался? На какую гору?» А у нее в тот день отпуск только начался. Ну и поехали вместе, все это время в лагере вместе и были.
На Куштау Раиль встретил родного брата, который так же, как и он, приехал защищать гору. А 16 августа мужчина увидел в лагере уже половину своей бригады — оказалось, что после столкновений с полицией мужчины даже тянули жребий: кто останется работать, а кто поедет защищать шихан.
Подъезжаем к месту, откуда можно дойти до Шахтау. Сама территория бывшего шихана закрыта и охраняется — с нее еще вывозят остатки известняка. Охранники Башкирской содовой компании внимания не любят, потому к обзорной площадке идем, стараясь не шуметь и разговаривая полушепотом. Ноги проваливаются в красный песок. Кругом все красное. Кажется, что попал на Марс: настолько здесь все опустошили. Особенно в сравнении с буйной растительностью на Куштау.
— Шахтау погиб на моих глазах, — сетует Ринат. — Наша деревня рядом с ним находится, и мы знаем, что это такое. Каждый день в 16:30 все вздрагивали от взрыва. Привыкнуть к этому невозможно. Все глохли от этих звуков. И видели, как на наших глазах гора все уменьшается и уменьшается.
— Я приехала сюда искать ответ на вопрос, почему Башкортостан — едва ли не единственный регион, где проходят такие мощные экологические протесты, часто заканчивающиеся победой активистов, — обращаюсь к Раилю и Ринату.
— Потому что внуки Салавата уступать не умеют, — усмехается Раиль. — Мы терпим, терпим, а потом закипаем. В обиду друг друга не даем. Это ведь наша земля, нам на ней жить, детей выращивать. У меня внук родился, ему два года. Что мы ему оставим? Вот эти карьеры, ландшафты марсианские? Что ему останется? Там, где города, дышать уже нечем. Комбинат в Салавате в два раза больше города. Заезжаешь, вдыхаешь — и все, не можешь больше дышать. Поэтому я сейчас и стараюсь хотя бы на выходной взять жену, внука и сюда. Ну и если что происходит, если где ребятам надо помочь отстоять свою землю, я сразу там. У меня есть внук, ради которого я проеду и 300, и 500, и 1000 километров, просто чтобы показать, что нас много, что мы народ и с нами надо считаться.
Мы забираемся наверх по грубым камням, еще шаг и я вижу огромный карьер. Смотрю на эту бездонную пустоту и думаю о величии горы, которой теперь нет. Ринат рассказывает, что видел на Куштау степную пищуху — редкого в этих краях зверя, внешне похожего на хомяка, но относящегося к зайцеобразным. Что это за зверь, Ринату сказал стоявший рядом биолог. Раиль вспоминает, как в лагерь защитников шихана несколько раз приходила любопытная рысь.
На останках Шахтау животных нет.
Но больше Башкортостан уступать ничего не намерен.
*Признан Минюстом иностранным агентом
